|
Село Баглачево, Владимирский уезд.
Вся местность, составляющая приход Борисо-Глебской церкви, называется Баглачевым. Баглачево, или, правильнее, Баглачевский приход находится верстах в 12-ти от Владимира, на западе от него, за Клязьмой.
Трудно определить, от чего произошло слово Баглачево. Некоторые догадываются, что оно произошло от слова «беглецы» и говорят, что во время татарского погрома граждане города Владимира спасались бегством в непроходимые леса, которые находились на месте нынешняго Баглачева, скрывались от татар в глубоких оврагах, изрезывающих эту местность.
Другое народное предание говорит нам, что в непроходимых дебрях, покрывавших эту местность, в былыя времена жили разбойники, которые не давали прохода ни пешему, ни конному. У разбойников этих был атаман дьячек по прозванию Баглач. Вот от имени этого то Баглача вся эта местность и получила название Баглачева. Все эти предания, как видит читатель, очень сбивчивы и неопределенны, и из них мы наверное узнаем только то, что давно когда-то на месте Баглачева находились непроходимые дремучие леса; но когда это было и как давно началось заселение этой местности – нам ничего не говорят эти предания.
Погост Борисо-Глебский, составляющий центр Баглачевского прихода, находился, по народному преданию, недалеко от деревни Череповой, верстах в четырех от своего настоящего положения. На этом месте, лежащем в настоящее время под пашней, и до сих пор видны могилы, или лучше сказать, небольшие бугорки земли, которые слывут у народа под именем могил. Тут и до сих пор находят черепки от посуды и печные камни; почва здесь заключает в себе много перегнивших органических остатков. Место это слывет в народе под названием «села».
Когда началось заселение этой местности и когда основано село, или правильнее, погост – с полной достоверностью неизвестно. Судя по названиям некоторых деревень, можно полагать, что заселение местности началось во время татарского погрома, а может быть даже и ими самими. Так существует предание, что деревни Кадыево и Неврюево основаны были татарскими князьками Кадыем и Неврюем, которые и жили здесь в этих основанных ими деревнях.
Население Баглачева в настоящее время составляют крестьяне временно-обязанные и бывшие государственные. Большинство из них составляют крестьяне государственные. Я не мог достать точных указаний о количестве тех и других, и только с приблизительной точностью могу сказать, что временно-обязанные крестьяне живут в деревнях: Лопухине, Невреве, Кадыеве и отчасти в Гридине.
Ближайшим торговым центром здешняго района служит, без сомнения, город Владимир, куда жители сбывают продукты своей промышленности и откуда получают все, что необходимо в их бедном, незатейливом быту.
Расположенный по правому берегу реки Клязьмы, Баглачевский приход имеет очень неровное местоположение, то слишком гористое, то покатое, то низменное. Самый погост стоит в полугоре, на склоне; другия селения расположены то по «низинам», то по «верхам». Замечательна деревня Фрязино, Керпчино тож, расположенная в очень низкой местности. В весеннее половодье деревню эту, равно как и поля, примыкающия к ней, окончательно затопляет водой, так что для скота, на время «половодки», жители устраивают подмостки, куда и втаскиваются все «животы», начиная с овцы и кончая лошадью и коровой. Сообщение между жителями устраивается на плотах. Здесь совсем нельзя сеять озимой хлеб не рискуя лишиться семян, и потому крестьяне Фрязинские принуждены покупать хлеб и круглый год кормиться этим покупным хлебом, что, конечно, стоит для них не дешево.
Вследствие неровного, гористого расположения Баглачева дороги здесь не отличаются удобствами. Не говоря уж о весеннем времени, когда по иным дорогам прекращается всякое сообщение, даже и в обыкновенное время они, то спускаясь в глубокую долину или овраг, то взвиваясь как змеи на гору, заманчивы и приятны только разве для чувствительных душ, которые любят наслаждаться природой, но никак не для крестьянина и его лошаденки, принужденной иногда взбираться с большим возом на высокую и крутую гору.
Вся местность эта изборождена реками или, лучше сказать, речками небольшими, ручейками, из которых многие летом совсем пересыхают, и оврагами, иногда очень глубокими. Из речек самая замечательная – Ванеевская речка, на которой «во время оно» стояла даже мельница, и потом речка, берущая начало недалеко от деревни Коняева. Течет она мимо деревень Улыбышева, Подольнова и потом исчезает в болоте, которое находится на Клязьминской пойме. Между народом она не носит никакого названия. О маленьких ручейках нечего и говорить, во-первых, потому, что их слишком много, так что для описания их потребовалось бы много времени и места, чего они вовсе не заслуживают, а во-вторых, потому, что они не имеют ни для кого никакого значения. Из озер замечательны два, если не считать тех, которые лежат по пойме на крестьянских покосах. Одно из них находится между деревнями Конюшней и Якушевым, и имеет в окружности около ? версты; грунт под водой в этом озере – отчасти песчаный, отчасти илистый; другое находится недалеко от деревни Коростелева, оно несколько больше первого.
Грунт земли по всему Баглачеву одинаков – песчаник, изредка только сменяющийся суилком и суглинком. Уже по одному этому можно судить, насколько хорошо здесь родится хлеб. А если еще принять во внимание, что местность эта заселена издавна, и стало быть почва здесь донельзя истощена, то вы можете себе представить то бедственное положение, в котором находился бы бедный крестьянин этой местности, если бы не выручали его отхожие и еще кой-какие промыслы – эта соломинка, за которую он хватается задавленный нуждой. Родится впрочем, здесь картофель – единственное растение, которое может давать мало-мальски порядочный урожай на этой истощенной почве, да еще отчасти греча, но и то крестьянами замечается, что урожаи в последнее время становятся все хуже да хуже. Но, не смотря на это, пустопорожней земли здесь не особенно много, что можно объяснить отчасти пристрастием крестьян к земле, которую они и в песнях даже величают «матерью кормилицей», отчасти репрессивным влиянием сельской общины на каждого из своих членов, а отчасти и тем, что крестьянские семьи состоят, по большей части, из двух-трех работников-мужиков, из которых только один или двое отправляются на сторону, а один непременно остается при доме «на земле», как говорится между крестьянами.
Лесу в Баглачеве довольно порядочно, хотя, по большей части, он не принадлежит крестьянам, а составляет собственность казны или помещиков. Из хвойных пород здесь растут: ель, сосна, а из лиственных береза, осина, липа, черемуха, ясень и дуб (дубняку в особенности много по пойме к северу от Баглачева – «дубовыя рощицы»). Из кустарников здесь есть: можжевельник, шиповник, тальник, жимолостник, крушинник, орешник и, наконец, молокитник с которого дерут корье. Из лекарственных растений здесь встречаются все, какие принадлежат вообще Владимирской губернии, т.е. белена, укроп, буквица, мята, медвежье ушко, полынь, донник, чернобыльник, зверобой, папортник, лопушник, крапива, ромашка и т.д. Из зверей здесь водятся: волки, зайцы и русаки, и беляки, лисицы, белки, ежи, ласточки, хорьки и кроты; попадаются изредка медведи и лоси.
Что же касается птиц, то в этих благословенных местах их водится такое множество, что охотники очень часто из Владимира захаживают сюда пострелять дупелей, куропаток, уток, куликов, бекасов, гусей и даже изредка попадающихся лебедей. Есть здесь и певчие птицы, как-то: соловьи, щеглы, дрозды.
Питейных домов в Баглачеве – 3; постоялых дворов – 2, оба они находятся на большой дороге, которая прорезывает Баглачево по направлению с севера на юг.
Ветряных мельниц – 7: в Ванеевке – 2, в Малахове – одна, в Осееве – 4; водяная мельница одна – в Ванеевке, да и то в последнее время ее не существует, несколько времени тому назад ее сломали. Мельниц в приходе Баглачевском, как видит наш читатель, вполне достаточно для того, чтобы перемолоть скудный крестьянский хлеб для всего Баглачева, но не смотря на это, Баглачевские крестьяне ездят, по большей части, на так называемую Слободинскую мельницу, находящуюся верстах в 10 от Борисоглебского погоста, на р. Колокше, недалеко от с. Устья. Делают они это потому, что водяная мельница мелет зерна гораздо мельче ветряной.
В Кадыеве есть маслобойня и рушалка, в Луговской – красильное заведение, где красят пряжу и холстину. Кузниц в Баглачеве существует довольно порядочное количество. Нам известны только 27; из них – в Конюшне – 5, в Якушеве – 4, в Гридине – 8, в Прокунине – 1, в Крюкове – 1, в Федурнове – 2, в Коняеве – 6, но мы не думаем, чтобы здесь были перечислены все кузницы, находящиеся в приходе Баглачевском. Лавочек «бакалейных» в приходе – 5. Есть здесь и пожарная труба – в деревне Луговской; но она принадлежит не обществу, а одному крестьянину.
Цены на хлеб здесь одинаковы с Владимирскими, так что мы считаем совершенно излишним говорить о них. Главным торговым центром здешней местности служит, как мы уже сказали, город Владимир. Здешние крестьяне не сбывают сюда своего хлеба, потому что его и без того-то, по большей части, не хватает на прокормление семьи; разве только самая крайняя нужда, которая по большей части является к крестьянину в виде сборщика податей, заставит здешнего крестьянина запрячь свою лошаденку и отправиться с хлебом на базар во Владимир. Но по большей части отсюда ездят во Владимир не с хлебом, а за хлебом, то есть не для того, чтобы продавать хлеб, а для того, чтобы покупать его. Из этого впрочем еще нельзя заключить, что крестьяне здешние живут бедно, нет они живут «еще благодаря Бога», по собственному их выражению, гораздо сноснее, чем жители других местностей Владимирской губернии, благодаря, главным образом, тому, что Баглачево находится недалеко от Владимира, так что у крестьян даже ягоды да грибы не пропадают, а отправляются в город, где и находят себе выгодный сбыт. Не смотря на 12 верст расстояния от города, очень часто можно встретить в городе бабу из Баглачева, пришедшую сюда продавать яйца, сметану, или молоко. Во Владимир же отсюда сбывается и картофель, славный, Баглачевский картофель, отличающийся своей желтизной, рассыпчатостью и вкусом. Сюда же привозят крестьяне и дрова, которыми они пользуются из отведенных им лесов.
Нужно заметить, впрочем, что лесными отводами пользуются только одни бывшие государственные крестьяне; крестьяне же временно-обязанные, как и везде, дров не имеют и принуждены покупать лес и дрова. Важное промышленное значение для здешней местности (к сожалению только не для всей) имеет брусника, ягода очень обыкновенная в наших северных лесах. Недалеко от деревень Окулова и Черепова лежит так называемая «бабья вырубка», принадлежащая крестьянам означенных деревень. На этой то вырубке и растет брусника, составляющая, как я уже сказал, важное подспорье в крестьянском быту. Ягод здесь родится до 1000 мер (четвериков) ежегодно. Если предположить, что каждая мера брусники стоит по меньшей мере, 80 коп., (эта брусника продается на месте от 80 к. до 1 р. за меру, потому что она считается лучшей во всей Владимирской губернии), то в результате является крупная цифра 800 р. серебром, которые получают крестьяне двух деревень от ягод. Если вычесть 12-15 р., которые платятся сторожу, то мы увидим, что чистого дохода, не считая потери времени, они получают 785 р., но из этих денег нужно впрочем, вычесть еще 85 р., потому что ягоды продаются крестьянами не все, а частью оставляются крестьянами у себя.
Главной опорой крестьянского благосостояния (понимая это слово, конечно, в относительном смысле) здешней местности служит, бесспорно, промышленный дух местных крестьян – их предприимчивость, выработавшаяся под ударами нужды злодейки, да вследствие близости города. Эта необыкновенная предприимчивость, этот промышленный дух, начинающий охватывать поголовно все крестьянство, является естественным результатом безземелья нашего крестьянина, совершенным истощением почвы, которая после, быть может, тысяче летней службы человеку, просит себе отдыха. Подчиняясь роковой необходимости, человек должен дать его. Он поневоле бросает землю, которая не покрывает издержек его за труды. Но, бросив землю, человек становится в очень гадкое положение и рискует умереть с голода. Тут то вот на помощь ему и является или отхожий, или кустарный промысел…
Таким образом образовался здесь полу-отхожий промысел «раздаванье» кос и серпов. Крестьянин, занимающийся этим промыслом, называется серповником или косником. С Пасхи выезжает он в свое дальнее и много трудное путешествие по селам и деревням; запасшись предварительно достаточным количеством кос и серпов, изъездит он всю Владимирскую губернию – мало ему покажется; и заберется он дальше в Кострому, в Вятку; наменяет он там на свои «аглицкия» косы и серпы старого железа, в глазах простого смертного кажущегося никуда негодным, как например старых иззубренных ножей, на сквозь проржавевших сабель Бог знает по какому случаю занесенных в непроглядную глушь Вятской или Пермской губернии, гвоздей, которые даже ребятишки не берут для игрушек, всего наменяет он на свой нужный для крестьянина товар и поедет домой, нагруженный всем этим добром и зашибивши, кроме этого, порядочный кушик деньжонок. Прихватывает иногда по пути в знаменитых Гуслицах у знакомого раскольника фальшивых ассигнаций, платя за 25 рублевую такого сорта желтенькую или зелененькую; а потом и пускает их по белу свету, сбывая с рук по их номинальной ценности – за чистые.
Приезжает он домой почти всегда к Петрову дню, то есть как раз к тому времени, когда добру молодцу нужно браться за косу, а красным девицам за грабельки, как поется в одной крестьянской песне. Потом в долгие зимние вечера, по окончании молотьбы и всех вообще сельских работ принимается косник за перековку старого железа в ножи, ножницы и лопаты, которыя и отправляются или в Москву, или на ближайший торговый рынок в город Владимир, а весной опять отправляется в обычный путь, продолжая так делать из года в год.
Другие крестьяне, не занимающиеся этим ремеслом отправляются на зиму в извоз, и колесят со своими лошаденками по большим и малым дорогам, редко впрочем заезжая за пределы губернии. Прежде, когда еще не было чугунки, ездили они до Москвы и дальше; но прошло уже это время: железный зверь, машина, заменила лошадь – отняла у ней возможность заходить с возами клада далеко от родины.
Третьи по зимам делают посуду, то есть ушаты, ведра деревянные, лохани, шайки и т.п., отправляя ее в Москву, а иногда и во Владимир.
Рыбу ловят крестьяне отчасти в Клязьме, отчасти в озерах. Как уже выше было упомянуто, между деревнями Якушевым и Конюшней в ? верстах от села, находится озеро; здесь водятся щуки, плотва, окуни, караси и другая мелкая рыба. Налавливается в этом озере крестьянами соседних деревень приблизительно до 15 пудов ежегодно; а раз даже – было это, если не ошибаюсь, в 1870 году наловили до 300 пудов, улов, какого не помнят старожилы. Ловят мередами, сетями и сачками. Крестьяне деревень Гридина и Фрязина, находящихся недалеко от реки Клязьмы ловят рыбу в этой реке.
Рыболовству крестьяне посвящают вообще очень мало времени, поэтому налавливают не много. Никто из крестьян рыбы не продает, исключая тех случаев, когда попадается какая-нибудь большая рыба, которую непременно отправляют в город, вполне основательно рассчитывая, что «там, дескать, баре купят».
В Баглачеве издавна находится приходское училище. Прежде оно было в деревне Улыбышеве, а потом, лет десять тому назад, переведено в погост – сперва в дом священника, бывшего в одно и то же время и содержателем училища и учителем, а потом к дьякону, и, наконец, в 1872 или 1873 году в сторожку, где и находится до сих пор. Помещение для училища вполне незавидное: оно занимает комнату, в которой может поместиться максимум 25 человек, принимая в соображение строго гигиенические требования; а помещается на самом деле от 50 и до 65 человек, и при том вся вентиляция состоит из двух маленьких форточек, которые, само собой разумеется, не в состоянии очистить воздуха, наполненного испарениями и миазмами от одежды учеников, находящейся в прихожей училища, комнатке, отделенной от него только тонкой досчатой перегородкой.
Кроме того, в училище очень низко: не более 3-х аршин в высоту. Стены училища выштукатурены и окрашены белой краской. Пол некрашеный: моется каждую неделю или женой церковного сторожа, который живет при училище, или крестьянками. В прихожей училища ученики из дальних деревень ночуют и варят себе кушанье. Отопление училища равно как и квартиры учителя, помещающейся на верху училища, в мезонине, производится на счет общества. Освещения для училища не полагается.
Учителем здесь в настоящее время г. Рыжов кончивший курс в учительской семинарии; законоучитель о. Сперанский, местный священник. Оба они люди умные и поставили себя в очень хорошия отношения к крестьянам; так что, не смотря на большой недостаток книг и учебных пособий, учение здесь идет очень и очень порядочно. В прошлом учебном 1877-1878 году библиотека училища пополнилась книгами, выписанными попечителем училища купцом Трындиным, который вместе с тем доставляет для училища бумагу, перья, карандаши и прочие необходимые для училища вещи.
В 1877-78 учебном году в училище училось 55 человек, из которых 9 человек было духовных: 2 сына местных священников, а остальные 7 человек дети местных псаломщиков. Не смотря на развитие грамотности в этой местности, не смотря на близость города действующего все таки более или менее цивилизующим образом на простолюдина, здесь еще много осталось суеверий. Из числа их первое место занимают знахарки. Знахарок в приходе две: одна из них лечит ветрянку, с именем которой крестьяне связывают лихорадку и горячку, другая килы. Мы никак не могли узнать, что разумеют знахарки по этим названием. Где-то если не ошибаюсь, так в Нижегородском сборнике я читал, что под килами разумеются вообще все простудные болезни. С этим я согласен всего менее, потому что простудные болезни народ называет ветрянкой.
Еще два слова, и мы окончим наш не полный и отрывочный рассказ.
Здесь существует один довольно странный обычай, который можно объяснить только излишней религиозностью простолюдинов. На пасхе, когда церковный причт ходит с иконами по домам крестьян, за ним же ходят два так называемых «крикуна». Ходят эти «крикуны» за иконами от деревни к деревне, от одного дома к другому и выкрикивают громким голосом и очень протяжно: Христос вокреся воистинной красуйся матерь Божья! помилой! За это им каждый крестьянин считает своей непременной обязанностью поднести чарку водки да дать 2-3 копейки на выпивку. Спешу оговориться. Все это делается совершенно против воли священников, только благодаря традиции, отцовским преданиям, за которые так крепко держится наш крестьянин. – Назад тому лет 30, эти крикуны, которых тогда было 6 человек (теперь их четверо: у каждого причта по двое), после обедни, в первый день Пасхи входили на колокольню; становились там лицом к востоку и пели «Христос Воскресе» 3 раза; потом оборачивались к югу, западу и северу и каждый раз делали тоже самое. «Крикуны» эти каждый год считают своей непременной обязанностью набивать погреб священника снегом без всякой платы, если не считать выпивки которая предлагается им после окончания работы.
Из свадебных обрядов и обычаев замечательны следующие. Когда соберется свадебный поезд, то все участвующие в нем, исключая жениха и невесты, берут с собой ложки и потом отправляются в церковь. Но с середины дороги они ворочаются назад «лапшу дохлебывать». Похлебают немного лапши – и опять отправляются в путь дорогу; на этот раз уже доезжают до погоста. Здесь свадебный поезд останавливается сперва у дома священника; дружка со стороны жениха и другие мужчины, сопровождающие поезд, входят в дом священника, чтобы доложить ему, чтобы доложить ему, что «свадьба, дескать, приехала» и чтобы расписаться под брачным «обыском». Туда же после всех, входит и жених с невестой. Но вот формальности все кончены и жениха с невестой ведут в церковь перед ними идет «дружка» и разметает новым платком дорогу до самой до церкви. Я воздерживаюсь от всякого объяснения этих обычаев, потому что решительно не могу придумать какого-нибудь мало-мальски удовлетворительного объяснения; а между тем очень и очень любопытно знать, что они означают. По приезде из церкви от венца, молодых кладут на печку и различными песнями и прибаутками, чтобы им жилось на свете также хорошо, как хорошо лежать на печи.
Статья Г. Добротворского из Владимирских Губернских Ведомостей
за 1878 г., № 44 (часть неофициальная), от 3 ноября.
|
