Дивен Бог во святых своих.

На недавней встрече с прихожанами Свято-Екатерининского храма владыка Евлогий рассказал о двух случаях, произошедших с ним в бытность его настоятелем знаменитой Оптиной пустыни. В этих историях – сама жизнь нашего мудрого предстоятеля. Конечно, передать на бумаге живую речь с её эмоциями, интонациями очень сложная задача. Но многие не смогли или не осмелились придти на встречу с владыкой, поэтому мы и решили поместить эти рассказы в газете.

Крест

Послушание служить в Оптиной выпало мне неожиданно. Это было в мае 1988 года, я тогда служил в Москве, в Даниловом монастыре, который только-только начал отстраиваться. Получив указ, я поехал к месту назначения. В Патриархии мне на сутки дали напрокат машину. Я никому не давал знать о том, что приеду - зачем лишнее беспокойство. Приехал, а меня уже ждут: «Мы, говорят, вам предложим Синодик старцев Оптиной пустыни, чтобы вы поминали».
- Очень кстати, - говорю, - хорошо. Затем я сюда и прибыл – поминать и молиться. Умершие, ведь они живее нас, живых. Давайте пойдём к могилам старцев.
Территория была ещё выровняна после всей прошлой истории, но могилы уже были обозначены: обложены кирпичом, цветочки посажены, крест стоит.
- Здесь вот старец Амвросий.
- Амвросий! Тот самый? Неужели!
- Да-да, тот самый. К нему все сбегаемся: у кого какая беда, горесть. Расскажем ему, попросим, и он всё сделает, обязательно поможет!
- Да что вы говорите!
- Это место живое. Но на завтрашний день этого креста не будет, его сметут.
- Кто?
- Тут, знаете, рядом ПТУ, и в нём такой начальник, что каждое утро своим ученикам приказывает крест убрать. Никаким уговорам не поддаётся! Он убирает, а мы потом снова на место ставим – до утра.
Надо же, какая беда!
Мне нужно было куда-то машину поставить, сохранить.
- Есть ли здесь какой-нибудь гараж, - спрашиваю.
- Сейчас всё сделаем. Здесь рядышком гараж, недалеко.
Захожу в гараж и вижу там крест – большой, метра два в высоту. Крепкий такой, надёжный.
- Что за крест у вас здесь?
- Да кто-то сделал и оставил лежать. А мы его в гараж занесли – вдруг пригодится?
- Знаете что, а давайте этот крест поставим на могилу старца Амвросия, чтобы его утром-то не сметали.
- Ну что ж, давайте попробуем.
Принесли лопаты – крест-то большой. Только вкопали, выходит директор ПТУ:
- Что вы здесь делаете?
Я представился:
- Вот прибыл настоятелем по указу.
- Так вы только что приехали! И уже ставите крест!
- Уже ставлю. Да считаю, что опоздал.
- Что это вы так спешите?
- Наверное, надо спешить. Жизнь не медлит.
Он ушёл. И в тот же день посыпались звонки: в Москву, уполномоченному, в совет по делам религий. Мне потом рассказывали, как этот директор ПТУ возмущался:
- Кого вы прислали? Не успел приехать, уже кресты ставит!
А ему отвечают:
- Что ему и делать, как не кресты ставить? Сначала кресты, а потом всё остальное.
И сник наш директор, смолк сразу: Москва сказала...
Я был уже епископом во Владимире, но и в Оптиной послушание продолжал – там не сразу нашли настоятеля. Как-то приехал рукополагать, а после зашёл в церковь. Гляжу, стоят в храме парнишки, а с ними мужчина, начальник того ПТУ. И мне улыбается:
- Здравствуйте, отец Евлогий! Помните меня?
Я не сразу его узнал.
- Это вы? Да как же это?
- Я теперь хожу в храм. Благословите, батюшка.
Вот Бог как меняет.

По Божьему промыслу

На праздник Петра и Павла мы со священником храма при Оптиной пустыни договорились поехать на могилу святого Нектария, последнего из Оптинских старцев. Когда обитель разорили, его забрали в НКВД. Оказавшись на свободе, он долго скитался, пока духовные чада не помогли страдальцу перебраться в село Холмищи – такую глушь, что только истинные почитатели старца могли до него добраться. Перед кончиной Нектарий просил похоронить его здесь же, на тихом сельском кладбище.

День выдался жаркий, палящий, машина с трудом пробиралась по единственной колее, еле заметной в зарослях травы. Село почти опустело, в нескольких домиках едва теплилась жизнь. Кладбище тоже представляло печальную картину. Облачившись, мы начали петь прокимен. Комары, а их оказалось великое множество, нас просто облепили! Руки заняты, а они жалят и жалят. Я таких не видел! Ну что ж, комары комарами, а служить надо.

Вдруг откуда ни возьмись появилось облако. Не могли мы его не заметить, когда подъезжали – всё небо было чистое. И вот каким-то образом оно остановилось прямо над могилой Нектария, и пролился дождь! Тёплый, благодатный летний дождь. Так нас с батюшкой это поразило!

Многое по святости своей претерпел старец Нектарий и при жизни, и после смерти. Рассказывали, что спустя годы после смерти, его вынули из гроба и прислонили к дереву, надсмеялись над святым. В селе тогда ещё было немало жителей: увидев нетленные мощи, они испугались и вновь, как положено, похоронили старца.

Вернувшись, я испросил святейшего патриарха Пимена перенести останки Нектария в Оптину. Он разрешил.

Чтоб сделать всё аккуратно, мы договорились с археологами, заказали машину. Условились, что в воскресный день к двум часам они нам доставят драгоценный груз, а мы тем временем подготовимся к встрече.

Ближе к назначенному времени я то и дело смотрел на часы: сейчас будут подъезжать. И вдруг ко мне в кабинет входит женщина и говорит:
- Отец Евлогий, я сама из Иванова. Сегодня у вас и помолилась, и причастилась. А знаете, моя тётя была духовной дочерью Нектария. Я привезла вам письма старца, присланные им моей тётушке. И достаёт из сумки пачку: семь писем старца Нектария! Неизвестных, никогда ранее не опубликованных!

Говорю ей:
- А вы знаете, что через десять минут здесь Нектарий появится?
- Как так? Каким образом? Мы часто у него на могилке бывали. Это вы его из Холмищ привезёте? Сюда?
- Да, Оптина восстановилась, а там теперь глухое место. Святейший благословил перенести останки в монастырь.
Говорю, а сам удивляюсь. Надо же! Получить эти письма именно в тот день и в то время, когда мы встречаем Нектария!

С каким же восторгом, с каким торжеством встретили мы святого старца! После закрытия Оптиной он вынужден был стать скитальцем, а вернулся в неё яко царь. Так Господь его почтил.