Житие и страдания святых мучеников Мины, Ермогена и Евграфа
(память 10/23 декабря)

   После того как римские цари Диоклитиан и Максимиан добровольно отказались от царства, не имея сил истребить на земле святую веру Христову, на престол вступили: в Риме - Максентий, на востоке - Максимин, а в Галлии - Константин, который потом уверовал во Христа и просветил вселенную светом веры Христовой. Гонения на христиан не прекращались и при них, особенно на Востоке, где как будто земля и море колебались и возмущались, возставая на умножавшуюся Церковь Христову. Но чем более Церковь Христова была гонима, тем более она возрастала и процветала, будучи обагрена мученическою кровью, подобно лилии, растущей среди терния.
   Нечестивый же царь Максимин был сильным ревнителем своего многобожнаго нечестия и великим ненавистником и гонителем христианскаго благочестия. Ему было донесено, что вся Александрия, славнейший в Египте город, возмутилась, вследствие умножения христан и происшедшаго между ними и язычниками волнения. Не имея возможности сам идти туда и имея нужду остаться в Византии, Максимин послал вместо себя одного из своих вельмож, человека благоразумнаго, в греческих науках сведущаго, искуснаго оратора, по имени Мина, родом афинянина. Ему он поручил усмирить происшедшее в Александрии возмущение и возстановить нарушенный порядок: христианство в городе истребить, а нечестивую их отеческую веру утвердить и обратившихся из язычества ко Христу вновь возвратить к нему.
   Получив приказание царя, он быстро прибыл в Александрию и без труда усмирил там возмущение: мудрыми убеждениями он примирил обе противныя стороны - христиан и язычников, и позволил каждому безнаказанно исповедывать свою веру; исправив, затем, несправедливыя постановления в законах, Мина обо всем письменно донес царю. Немедленно же решил он пред всеми исповедать и свою веру во Христа, которую он скрывал доселе, - намереваясь, как послужить образцом благочестия и источником спасения для других, так и самому выступить на подвиг мученический. Он так говорил сам в себе:
   - «Если я отдам себя на мучение в иное время, то буду вознагражден только я один: ныне же я могу и других привести к мученическим венцам».
   Посему Мина начал открыто прославлять имя Ииcyca Христа и учить святой вере, убеждая неверных не одними только словами, но и делами, ибо ему свыше ниспослан был дар исцелять болезни посредством призывания имени Христа и осенением святаго креста. Однажды, когда Мина шел посреди города и народ следовал за ним, случилось ему увидать по дороге множество калек, хромых, слепых, убогих, глухих и бесноватых. Помолившись Богу, чтобы Он явил силу Свою чрез посредство его рук, для обращения к вере языческаго народа, он призвал имя Христово; налагая затем руки свои на больных, он творил на каждом из них знамение святаго креста, и тотчас все получили исцеление: слепые прозрели, немые заговорили, хромые вскочили, как-бы олени, и бесноватые освободились от нечистых духов. При виде сего народ пришел в изумление, и многие уверовали во Христа, а святый Мина, научив их истинной вере, присоединил к Церкви христианской.
   Некоторые же из ослепленных неверием и злобою язычников, коим приятны были бесовские праздники, проводимые ими в объядении, пьянстве и блуде, не любили честной и воздержной жизни; будучи сами сынами злобы, ненавидя свет и не желая переносить поругания своих богов и уничижения праздников в честь их, они тайно уведомили царя, что Мина, как сам верует в распятаго Галилеянина, так и весь народ александрийский развратил этою верою, и что уже храмы древних богов опустели.
   Узнав об этом, царь весьма разгневался и, созвав своих вельмож и советников, начал жаловаться им на Мину, что он сделал противное его приказанию. Вельможи советовали царю послать туда кoro-нибудь такого, который сумел бы возстановить все нарушенное Миной и самого его убедить или принудить снова обратиться к языческим богам. Когда они начали советоваться между собою и подыскивать такого человека, то наиболее подходящим для этой цели показался всем начальник города, по имени Ермоген, человек знатный и уважаемый; его и согласились все послать, как могущаго исполнить все то, что будет ему приказано царем. И тотчас же Максимин послать Ермогена в Александрию, дав ему из Византии военный отряд, чтобы он подверг Мину суду, а город очистил от христианскаго, как он думал, заблуждения.
   Когда Ермоген плыл с войском в Египет, на пути туда, однажды ночью во сне ему явились три пресветлых мужа и сказали:
   - «Знай, Ермоген, что ни одно, хотя бы самое малое доброе дело не бывает презрено Богом; посему и твои добрыя дела Бог принимает, и твое путешествие, предпринятое с намерением погубить многих христиан, Он обратит в источник твоей славы и награды на небесах. Итак, не забудь наших слов, ибо чрез cиe путешествие ты узнаешь Истиннаго и Вечнаго Царя. А мы пошлем тебе такого человека, который сделает тебя другом Того Благословеннаго Царя, и ты удостоишься от Него такой чести, какой нынешний твой владыка оказать тебе не может».
   Пробудившись от сна, Ермоген со страхом и изумлением начал обдумывать виденное им и недоумевал относительно того, что должно случиться с ним; и надеялся он получить какую-то высшую почесть, но при этом от царей, временно царствующих на земле, а не от Царя Вышняго, Котораго он еще не знал, так как духовныя очи его еще не были просвещены.
   Пробыв несколько дней в долговременном плавании, Ермоген пристал к берегу у города Александрии и со славой вступил в город, при звуках тимпанов и труб, а весь народ встретил и сопровождал его с честью до царских чертогов. Когда настал вечер и народ разошелся, пришел к Ермогену блаженный Мина, желая наедине побеседовать с ним об Истинном Боге и святой вере, зная, что совет в таком случае лучше слушается и скорее принимается, если же что-нибудь сказано будет при этом неприятнаго, то и это легче переносится, нежели при народе.
   Войдя к Ермогену, Мина сказал:
   - «Слава Единому великому Богу, промышлениеми Котораго ты пришел сюда!»
   Ермоген же, услышав о едином Боге и увидав нескольких стоявших здесь царедворцев, тотчас же велел схватить Мину под стражу, опасаясь быть оклеветанным пред царем в том, будто он принимает царскаго врага в особой беседе. И сказал он, обращаясь к предстоящим:
   - «Завтра узнает этот тайный единомышленник Галилеян, какой я друг врагам царя и уразумиет, один ли бог или их много?»
   Утром, когда приготовлено было на площади место для суда и собралось множество народа, Ермоген сел на судейском месте, окруженный оруженосцами, и велел привести на суд к себе святаго Мину. Воин Христов предстал пред ними со светлым лицом, с душою небоязненною, пламенея ревностью по Боге. И сказал ему судья:
   - «Мина! всякому человеку приличествует почитать царей и богов царя и быть благодарными за их благодеяния, а ты не почитаешь ни богов, ни царей, забыв их благодеяния».
   Святый отвечал:
   - «Судья! до тех пор приличествует выражать благодарность своим благодетелям, пока это полезно - как благодетельствующему, так и благодетельствуемому. Когда же это обоим приносит вред, тогда надлежит отвергнуть как вредное благодеяние, таки и благодетеля. Почитать царей - дело святое, ради их власти и начальствования; но когда цари неправильно и не благочестно почитают Бога, Который есть начало всего, и не воздают Ему надлежащей чести, тогда чтить царей несправедливо; особенно же не следует безразсудно почитать их богов, пока не изследуем сначала, настолько ли они могущественны, как могуществен истинный Бог. Безначальны ли, безконечны ли и безсмертны ли они? И если им недостанет при этом хотя какого-нибудь одного свойства, их надо презирать; ибо как могут они быть богами, будучи несовершенными? Когда я, как и сам ты, судья, знаешь об этом, был в Афинах, то соблюдал законы отцов; с юности покинув родителей, я с великими желанием и усердием прилежал книгам и с немалым трудом прошел все еллинское, на лживых баснях основанное, учение. Узнав же, что и у христиан есть некоторыя книги, я пожелал прочитать и их. И когда я читал их, то почувствовал такую сокрытую в них душевную пользу, что невозможно то и выразить; сопоставив христианския писания с еллинским учением, я нашел их имеющими между собою великую разность и как бы друг против друга направленными: в первых усмотрел я силу и правду, в последнем же - заблуждение и обман. Ибо то, что заключается в христианских писаниях, являет силу Христову, приличествующую Богу; еллинския же сочинения представляют Бога обладающим человеческими немощами, страстями и похотями, исполненными лжи, возмущения, невоздержания и безстыдства. Но хотя христианския писания столь спасительны, я не тотчас решился последовать их учению, но задумал испытать силу Христову на деле, чтобы научиться истине на собственном опыте. И когда я встретил одного разслабленнаго, призвал над ним имя Христово, то больной тотчас же выздоровел. А я, познав Единаго всесильнаго Бога и, приняв святое крещение, предал себя Христу. С того времени и доныне я скоро и легко исцеляю тяжкия болезни и неисцельныя страдания, одним только Богом врачуемыя, - исцеляю чрез призывание одного только имени Христова».
   Наконец весь народ, как бы едиными устами, воззвал к Ермогену:
   - «Не трудись больше, добрый судья! Ибо мы все - свидетели чудес, силой Христовой им сотворенных; ни одного ложнаго слова не сказала он, и нет обмана в устах его. И если бы ты сам здесь был в то время, то и ты познал бы истину и убедился, что не следует чтить инаго бога, кроме Toro, Котораго проповедует Мина».
   Ермоген, видя смелость народа и познав, что все, слушая учение Мины преклоняются ко Христу, побоялся подвергнуть его мукам; будучи же не в состоянии что либо возразить против истины, устыдился и велел отвести его в темницу, а сам, вставши, со скорбью ушел в свои покои, народ же разошелся по домам, восхваляя святаго Мину.
   Между тем Ермоген от печали и тревоги не ел и не спал ночью, так как боялся и царя и народа: народа, чтобы он не произвел из-за Мины шума и безпорядка, - и еще более царя, - чтобы тот не прогневался на него, если он не подвергнет Мину мучительной смерти.    И снова утром, сев на судилище и, приготовив орудия для пытки, он велел привести святаго связанным и сказал ему:
   - «Скажи мне, нечестивец, на что надеясь ты дерзнул возмутить народ не повиноваться царю, без стыда хулить богов и почему увещал их слушаться твоих лживых речей и принимать какую-то твою странную веру?»
   На это святый возразил:
   - «Не я возбуждаю народ не повиноваться нечестивому царскому приказанию, а ревность Божия, ибо народ ревнует о Господе Своем, Котораго познал в знамениях и чудесах. Если же я и отзывался худо о богах царя твоего пред народом, то ведь всякому человеку, имеющему правильный взгляд и здравое суждение о деле, подобает не любить, и ненавидеть то, что он увидит и признает ложным; истину же должно любить и почитать. А истина для людей, относительно которой нет никакого сомненья, есть Сам Христос!»
   Судья отвечал на это:    - «Безумец, это тебе так кажется, что истина есть Христос, но я тебе сейчас же покажу, что не следует покланяться Распятому, и что ложно все, вчера тобою сказанное: если я отсеку или сожгу один из членов твоего тела, - ты, покланяющийся Христу, можешь ли этот отсеченный или сожженный член снова сделать здоровым! И если ты сделать этого не в силах, то какое ты подашь исцеление другим?»
   Тогда святый снова сказал:
   - «Желаю, о судья, чтобы ты подверг меня за Христа всяким мучениям, и надеюсь, что тогда и ты, презрев эту временную славу, которую теперь имеешь, будешь одним из тех, над которыми царствует Христос мой».
   Будучи разгневан этими словами, судья приказал отрезать у Мины ступни ног, содрать кожу с голеней его и в таком виде поставить его пред собою, чтобы, мучимый болью от ран, он не мог уже отвечать ему на вопросы о богах. Святый же, когда срезано было мясо с ног его, став на самыя оголенныя кости, запел: - «нога моя ста на правоте, в церквах благославлю тя, господи». И хотя из ног его обильно текла кровь, однако мученик с радостным лицем и мужественно переносил страдания; язык же его витийствовал еще свободнее, прославляя Единаго истиннаго Бога и обличая безбожие. Судья, увидев это, приказал отрезать Мине язык; и когда слуги намеревались исполнить приказание, святый сказал мучителю:
   - «Если ты не только вырежешь мне язык, но и выколешь глаза, то и этим меня не победишь, ибо светильник ногам моими — закон Христов; я надеюсь даже, что после того, как ты отрежешь язык мой, то и сам поведаешь величие Христа моего».
   И действительно, когда у Мины урезан был язык и кровь текла из уст его, - и тогда святый не изменил своему мужеству, но взором показывал, что готов страдать за Христа всеми членами тела своего. Тогда судья приказал выколоть ему глаза, и когда это было исполнено, святый наклонил свою голову, стараясь хотя этим выразить благодарность Богу за то, что Он сподобляет его перенести за Него такия мучения. И снова он ввержен был в темницу, а судья ушел с площади, говоря:
   - «Завтра я отдам тело его на съедение птицам».
   Святый лежал в темнице, изнемогши от ран и будучи едва жив от страданий. Ночью же, в третьем часу, вдруг озарил темницу свет, как бы молния, и явился Сам Христос Господь. Приблизившись к тому месту, на котором лежал мученик, Он прежде всего исполнил сердце святаго радости и мужества, затем исцелил ему язык, просветил глаза, возстановил ноги и как бы воздвиг и воскресил его из мертвых, соделав всего его здравым и невредимым. Затем Он сказал мученику:
   - «Внимай, Мина! Я — Иисус Христос, за Котораго ты страдаешь. Пришел Я посетить тебя, хотя и прежде был недалеко от тебя, взирая на твой подвиг и ожидая, чтобы твою любовь ко Мне познали судьи и власти; но так как они уже познали ее, то отныне Я буду явно защищать тебя. Ермогена же, враждующаго на Меня и нелюбящаго имя Мое, ты завтра увидишь смирившимся и умоляющим тебя, а вскоре он будет и другом твоим по подвижничеству: ибо вместе с тобою будет он страдать, вместе получит и венец, так как несогласно с Моею благостью, чтобы многия добрыя дела его погибли из-за его неведения».
   Сказав cиe, Спаситель дунул на Мину Святым Своим Духом и исполнил его неизреченной радости.
   Между тем Ермоген, лежа на постели, размышлял о происхождении и родине святаго Мины, о его премудрости и мужестве и о его прежней славе. Размышляя обо всем этом, он назвал себя окаянным за то, что подверг мучениям такого человека; предполагая же, что тот уже умер от тяжких страданий, он плакал о нем и решил с честью похоронить его тело.
   Когда настал день и собрался народ со всего города Александрии, Ермоген снова сел на место судьи и послал стоящих перед ним воинов вынести из темницы на площадь тело мученика. Отправившись, воины нашли темницу, которая ранее была весьма мрачна, наполненной небеснаго света, а около святаго увидели двух прекрасных и светлых мужей, подобных воинам, и готовых к защите и отражению врагов; Мину же святаго нашли не только живым, но и совершенно здоровым.
   От изумления они стояли молча, как немые; удостоверившись вполне, что они видят не привидение, но самую действительность, совершаемую силою Божьей, они воскликнули:
   - «Велик Бог христианский!»
   И тотчас же они уверовали во Христа и не возвратились к пославшему их. А судья, долго прождав с народом тех воинов, смутился и послал еще больше воинов, приказав им принести тело мученика, так как он думал, что тот уже умерь. Но и эти, увидев то же, что и первые, уверовали во Христа и присоединились к ним. Святый же, узнав от воинов, что весь город собрался на площадь, и что судья сидит уже на судилище, сам пошел к судье и народу, сопровождаемый воинами, уверовавшими во Христа. И тотчас все устремили на него глаза свои и изумлялись, видя его живыми и здоровым, ходящим, видящим и говорящим, хотя еще вчера он был полумертв, ослеплен и без языка. И все единогласно воскликнули:
   - «Велика сила Христова, самую смерть побеждающая! Блажен ты, город Александрия, чрез посредство одного этого человека понявший обольщение бесовское и познавший истину Христову: воистину это - власть и сила Божия! Радуйся, проповедник и подвижник Единаго Истиннаго Бога и Спасителя! Радуйся!»
   Тогда судья, сделав народу знак умолкнуть, приказал святому подойти к нему и стать поближе, ибо он все еще считал видимое им за обман, не имея в себе познания о Христе. Он внимательно глядел на святаго и ощупывал его руками, действительно ли это Мина и действительно ли исцелился он от ран. Удостоверившись, что все это действительно так, Ермоген удивился и от изумления молчал. Затем, едва придя в себя, он проговорил:
   - «Скажи мне, человече, что это за удивительныя и неожиданныя совершаются происшествия? Твой ли только Бог, или и другой какой-либо может это сделать?»
   Отвечая на это, святый сначала подробно изложил учение о Безначальном Боге, затем - о создании человека и его rpеxoпадении, потом о воплощении Христа, о искуплении рода человеческаго, о крестном и добровольном страдании и, наконец, в заключение речи, присоединил:
   - «Бог, будучи благ и милостив, сошел для спасения людей на землю, и никому не желает погибели и лишения вечных благ. Как мать печется о сыне своем, претерпевая причиняемыя им скорби и обиды, побеждаемая естественною к нему любовью, и не сердится на него, если он сделает что-либо неподобающее, так как он делает то по неведению и без всякаго умысла, и потому терпеливо дожидается его совершеннолетия и развития, желая видеть его мужем совершенным и между людьми почитаемым и уважаемым; так и Бог наш, создавши нас, заботится о нас и, как любящий отец, переносит все злое, по неведению нами совершаемое, побеждаемый Своею благостью. Он ничего так не желает, как того, чтобы мы унаследовали славу Ero, возрасли в мужа совершеннаго, в меру возраста. Пойми это и ты, судья, и не будь незнающим Того, Кто заботится о тебе и ждет твоего обращения. Надлежит и тебе обратиться ко Христу, как мне извещено об этом от Него Самого. Радуйся же, что ты придешь ко Всеблагому и Вечному Царю и вместе со мною приобщишься мученическому подвигу!»
   Судья, как человек, имевший добрую и восприимчивую к благодати душу, начал, отчасти из слов святаго, отчасти же, из совершившагося чуда, познавать истиннаго Бога, после того как Божественный свет коснулся его сердечных очей. Теперь вспомнил он и о том видении, которое видел, плывя на корабле, и почувствовал, что Бог хочет приобщить его к Своим верным рабам и друзьям.
   Когда он размышлял об этом, Божественная благодать, призывающая его к истине, удостоила его дивнаго видения: он, вместе с друзьями своими, увидел двух мужей, стоящих около святаго Мины, светлых как молния, имеющих крылья и держащих венец над главою мученика. Увидев их, он весьма испугался и стал спрашивать друзей своих, бывших с ним, видят ли и они то, что видит он; те сказали, что и они видят то же самое. Тогда Ермоген встал с седалища своего и, показав рукою на святаго, громогласно воззвал к народу:
   - «Воистину - это слуга Бога истиннаго, и велик тог Бог, почитанию Котораго он учить нас; ибо Он чудесно подает с небес помощь рабам Своим, защищает их и дает им возможность одолевать своих противников. Безумен был я до настоящаго дня, сам, предаваясь служению бесам и стараясь привести к ним и вас, желающих право веровать во Христа».
   Сказав это, он хотел припасть к ногам мученика, но, видя ангельские лики, боялся приблизиться. Когда же ангелы стали невидимы, Ермоген подошел к св. Мине, обнял его честныя ноги и стал целовать их, говоря:
   - «Молись за меня, истинный слуга Божий, молись, прошу тебя во имя той самой истины, которую ты проповедуешь, молись, чтобы и мне, недостойному, сподобиться стать служителем твоего Бога, - и если я сподоблюсь Его благодати, то начну каяться в прежнем моем заблуждении и безумии».
   Святый сказал ему на это:
   - «Успокойся, добрый судья, и не сомневайся в милости Божией. Ибо я знаю, что Он благоутробен и милосерд, и надеюсь, что Он не только не отринет тебя, приходящаго к Нему, но и впишет имя твое в книгу жизни; принимая твою усердную веру в Него, открыл Он мне о тебе, что желает, чтобы и ты прославил мученичеством Его Божественное имя».
   В скором времени пришли в Александрию из окрестных мест и пустынь епископы - одни для того, чтобы посетить своих словесных овец, другие - желая видеть подвиги мучеников, и собралось их около 80 человек; тогда, приготовив воду, святый Мина повелел Ермогену преклонить главу свою пред епископами. А они, возливая воду на его главу, сказали:
   - «Получает баню возрождения Ермоген, во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
   Так был крещен пред всем народом судья, и все люди прославляли Христа Бога. Крестилось и множество народа и была во всем городе великая радость, так как верующие люди веселились о Господе Боге своем.
   Когда все это происходило, некий жестокосердный Еллин, по имени Рустика, один из членов царскаго синклита, отправившись к царю, разсказал ему обо всем случившемся в Александрии: о том, как епарх Ермоген, последуя учению Мины, стал христианином, и о том, как весь народ Александрийский последовал за Ермогеном и Миною, приняв ту же самую веру. Царь Максимин, услыхав об этом, сильно разгневался не только на Ермогена и Мину, но и на весь город Александрию; немедленно собравшись, он отправился в Александрию, взяв с собою 10 тысяч вооруженных воинов.
   Прибыв в город, он тотчас же схватил Мину и Ермогена, и как только было приготовлено место для суда, приказал собраться на площадь всем жителям города, а сам занял место судьи. Когда святые приведены были к нему на суд и притом, по приказанию его, обнаженными, мучитель, увидав их, громко воскликнул:
   - «О, боги! что это значит, что те, которым оказана была с нашей стороны особенная честь, добровольно презрели ее, а избрали себе жизнь презренную и недостойную и стали по виду своему как бы какие-нибудь скоморохи?»
   Затем он начал говорить Ермогену:
   - «Скажи мне, несчастный, для чего я поручал тебе власть над всей этой землей и морем, как не для того, чтобы и сам ты оставался верным нашим богам и нам, а Мину, совратившагося в заблуждение, возвратил бы к отечественной религии; ты же не только не вернул его от заблуждения, но и сам стал единомышленником его».
   Когда гордый царь так гневался и пылал мщением, Всеблагой Небесный Царь милостиво призрел с высоты на рабов Своих, ибо внезапно к ним явились ангелы, вселяя в них мужество, приготовляя к страданиям и повелевая не страшиться царскаго гнева, так как конечное торжество будет на их стороне. Тогда Ермоген в ответ царю сказал:
   - «Царь! если ты хочешь с терпением выслушать меня, почему я добровольно отверг то, что представляется тебе верхом благополучия, и предпочел сделаться как бы неразумным нищим, поруганным и лишенным чести, т. е. стать христианином и быть готовым идти за Христа на огонь, меч, на зубы звериные, и даже желать смерти за Него более, чем жизни, - я открою тебе, но только слушай».
   Царь сказал ему на это:
   - «Если ты будешь говорить мне истину, я стану тебя слушать, но остерегайся говорить ложь вместо правды».
   И Ермоген начал повествовать пред ним следующим образом:
   - «Царь! я имел пламенное желание преследовать христиан и их учениe, чтить же богов языческих и повиноваться твоей воле - ты это знаешь, ибо ты сам послал меня в этот город для того, чтобы соблазнами или угрозами возвратить к древней вере Мину премудраго. Для этого ты и послал меня сюда со столь великою воинскою силою, так что даже и сам ныне пришел с не меньшею силою. Все жители этого города пусть будут свидетелями моими пред тобою в том, каким я был в начале, когда ласкательством, угрозами и всеми другими средствами старался отвратить Мину от христианства; не знал я, неразумный, что встретил человека безстрашнаго и мужественнаго, всегда готоваго к ответу и с сердцем, жаждущим лучше терпеть муки и все лютейшия страдания, нежели отречься от Христа. Когда я увидел, что он не соглашается поклониться богам, не боится власти, не страшится муки, не слушается увещаний, то я подверг его мукам, потому что поведение его казалось мне оскорблением для богов, тем более, что и народ сочувствовал ему, разделяя все его мудрования о варе. Сначала я велел отрубить ему ступни у ног до самых костей, потом отрезать язык и выколоть глаза; а когда он обезсилел от ран и едва уже дышал, я велел бросить его в темницу. Утром я велел вынести тело его, полагая, что он уже умер. И вдруг вижу его живым - вижу, что он даже сам идет ко мне, смотрит глазами и говорит языком. Увидав его, я подумал, что это привидение, и потому закрыл глаза свои, чтобы не видеть и подобия того, кто был врагом богов. Но когда потом я встал со своего места и вместе с прочими начал внимательно разсматривать явившегося, то, не доверяя одним только своим глазам, а и руками осязая - я убедился, что это действительно был Мина. И я тотчас же был побежден истиною, имея неложным своим свидетелем - совесть. Итак скажи мне, - заклинаю тебя твоими богами, - если бы кто-нибудь увидел, подобно мне, Христа, таки внезапно исцеляющаго и оживляющаго человека и проявляющаго в таком чуде Свою силу, тот понял бы, что это - Бог Единый Истинный. Он есть Единый Творец перваго человека, и обещал верующим в Него вечное царство на небесах. Потому-то, царь, и я отверг все заблуждения, ваши басни и ваших мерзких богов и все временныя суетныя блага, и обратился к Единому Истинному Богу, пожелав лучше показаться в глазах ваших безумцем, как сам ты назвал меня, и терпеть злополучия, чем считаться премудрым и избранным между вами. Итак, о нас ты все уже слышал теперь. Если же ты хочешь постигнуть силу Христову, то немедленно испытай это на деле: придумай для нас какое-нибудь величайшее мучение; если же ты не можешь придумать его, то позволь мне самому указать тебе виды всевозможных мучений и привести их на память пред тобою: ведь я немалое время был судьей и мучителем, и потому являюсь в этом деле чрезвычайно искусным».
   В то время, как святый Ермоген столь безбоязненно говорил пред царем, народ дивился его дерзновенной и мужественной речи и подтвердил, что чудо, бывшее со святым Миною, действительно совершилось на глазах у всех. Царь же ни одного слова не мог сказать в ответ Ермогену. Зная же, что если бы он и вступил с Ермогеном в какое-нибудь продолжительное словопрение, то был бы только пристыжен, а боги унижены, - приказал сейчас же отсечь ему руки до плеч, а ноги до колен, и бросить их в огонь на глазах у мученика, чтобы сам он видел, как будут гореть члены его тела.
   Затем чрево его было пронзено копьем, и оттуда выпали все внутренности его, а остатки его еле дышущаго тела палачи бросили, по приказанию царя, в реку. Что касается до святаго Мины, то царь боялся испытывать его на словах. Посему он прямо, безо всяких разспросов, приказал отвести Мину в мрачную темницу и повесить там, связавши руки, а к ногам привязать весьма большой камень. Святый же Мина, терпя все это, имел на устах своих слова псалма: «виждь смирение мое, и труд мой», и слова Апостола: - «недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас». Потом, когда все составы тела святаго мученика были исторгнуты со своих мест, и все тело его стало вытянутым, как струна, и мучения от этого чрезвычайно усилились, он умолк.
   Но Бог, проявляющий дивную силу Свою во святых Своих, не только не оставил страстотерпцев во время их мучений, но и сотворил с ними поразительное чудо: по Его Божественному мановению, как только святый Ермоген, едва живой, был брошен в реку, тотчас же явились святые Ангелы; они вынули его из воды и вынесли на берег; отсеченныя руки и ноги его исцелили и сделали его совершенно здоровым и невредимым, как будто он только родился сейчас новым человеком. С наступлением же ночи, они повели его к святому Мине, который висел в темнице и был едва жив; освободили там и святаго Мину от оков и, исцелив его, стали утешать их обоих ожидающим их на небесах воздаянием, что там для них уже приготовлены венцы и Сам Подвигоположник ждет, пока они мужественно окончат свой подвиг. Так укрепляя их на страдание, ангелы пробыли с мучениками до самаго утра.
   Как только настал день, царь весьма рано приказал собраться всему народу на площадь. Придя затем и сам, он сел на своем престоле и, зная, что уже весь город верует во Христа, раздваивался в мыслях своих, думая сам про себя: «нехорошо и оставить горожан без наказания, но безполезно и всех наказывать смертью». Посему, притворившись как бы ничего незнающим об их вере во Христа, он начал к народу такую речь:
   - «Я знаю, что все вы и жертвы приносите и покланяетесь нашим великим богам, а царям своим оказываете во всем надлежащее повиновение со страхом; но так как с самаго начала вы не возстали против этих мерзких людей, которые дерзнули распространять учение в Распятаго и не побили их камнями до нашего к вам пришествия, то чрез это вы навлекли на себя великий гнев богов. Знайте же и то, что Распятый не только никого не избавляет от бедствий, а, наоборот, доводит верующих в Него еще до всевозможных несчастий и позорной смерти. А что все сказанное мною истинно, - пусть свидетелями в этом будут два вчерашних волхва, Ермоген и Мина, которые до мучения своего обещали мертвых воскрешать, а, быв же по вине своей наказаны мною тяжелыми мучениями, и себе самим не были в состоянии помочь. Итак, где же сила сего обольстителя, Христа?»
   В то время, как царь говорил эти позорныя речи и хулил имя Христово, весь народ негодовал и роптал между собою, замышляя что-то новое против самого царя. Но едва лишь глашатаи дали знак народу замолчать и только что царь снова захотел обратиться к народу с речью, как внезапно предстали пред царя святые Мина и Ермоген. Все с удивлением обратили свой взоры на них и воскликнули как бы одним языком и одними устами:
   - «Воистину один есть только Бог - Бог христианский!». Увидев их, царь был поражен великим изумлением и ужасом.
   В это время один из стоявших среди народа, по имени Евграф, человек сведущий в греческих науках и сам бывший одним из писателей в то время, когда святый Мина по званию судьи правил городом, сей Евграф, видя святых мучеников живыми и здоровыми, исполнился божественной ревности и, осенив себя крестным знамением, с дерзновением вышел на средину площади и стал пред царем, говоря ему:
   - «Царь! и я - христианин, не признающий твоих приказаний; хоть я - пред тобою и не щажу своего тела для Христа; не думай победить меня угрозами или ласкою; и не только меня одного, но и никого из нас, христиан, ты не в силах победить: ибо для нас пребывание с вами равносильно смерти, а умереть за Христа значить по истине прибрести жизнь. Ты пришел в наш город, как лев, желая поглотить стадо Христово и истребить святую веру идолопоклонством, но мы презираем твою ярость, готовы идти на смерть за благочестие и смеемся над тобой, как над льстивой лисицей».
   Услыхав это, царь распалился гневом и, быстро соскочив с престола, бросился на христианина, выхватив у одного из предстоявших пред ним меч, он своими руками разсек святаго Евграфа и от великаго гнева начал рубить его на части. Святый же, будучи разсекаем, продолжал, пока мог, укорять мучителя за безбожие и вместе с тем благодарить Бога за то, что идет к Нему ранее других, и что умирает не от одного усечения, но вследствие многочисленных ран, вселяющих в него надежду на многие венцы от Бога. Так предал он свою душу в руце Божии, будучи разсечен посреди площади.
   Царь же, снова севши на своем престоле, обратился к святым мученикам Мине и Ермогену и сказал:
   - «Клянусь силою богов моих, что никогда еще я не видал таких чародеев, как эти!» Неудивительно, что простой народ слушает их, ибо они, прельщая невежд своим хитрым чародейством, отторгают их от своих богов и внушают им решимость умирать за Распятаго. А посему я сейчас же изобличу вас окаянных, - привидения ли вы, только глаза, затмевающие или же на самом деле обновленныя тела».
   На это святые отвечали:
   - «Так как ум твой несмыслен, душа ослеплена и сердце ожесточено, то от этого и действительный предмет кажется тебе привидением; ибо, не являешься ли ты на самом деле слепотствующим, если не веришь делу, сияющему светлее самаго солнца».
   Царь, видя, что это - не привидения, но живые люди, ибо многие осязали их руками и удостоверялись, что тела их свободны от ран, - приказал отсечь им головы, а сам, вставши, удалился в свои палаты, будучи пристыжен, что ничем не мог одолеть воинов Христовых. Когда же святых повели на место казни, то за ними пошел и весь народ; они же, возведши очи свои к небу, долго стояли так, моля Бога, чтобы Он даровал церквам и всему христианству мир и тишину, и чтобы никто просящий у них помощи, не возвращался безпомощным; затем обняв друг друга и простившись друг с другом, они преклонили свои честныя головы под меч и были усечены воином.
   А так как великий Мина, еще, будучи живым, просил царя о том, чтобы его тело было погребено в Византии (что он еще раз заповедал исполнить тем верным, которые стояли около него пред его кончиною), то царь Максимин приказал сделать железный ковчег и, положивши в него тела святых мучеников, бросить их в море, чтобы христиане не имели возможности почитать их. Сам же, видя народную молву и большой ропот народа на него, спешно выбыл из города и направился к Византии, опасаясь, как бы не поднялся против него бунт.
   Между тем железный ковчег с мощами святых мучеников не потонул в море, но, управляемый в водах Силою Божией, предварил самого царя и быстро доплыл до Византии, несясь как бы с быстротою летящей птицы. Епископу же Византийскому было ночью некоторое божественное видение, повелевавшее ему немедленно идти к морскому берегу и с честью взять ковчег с мощами святых. Епископ в ту же ночь, созвав свой клир и некоторых именитых людей из числа верующих горожан, вышел с ними к морю; и увидели все они свет, сходящий с неба на море в виде столпа и спускающийся в какую-то лодку; в лодке той сидели два светоносных мужа и плыли к берегу, на котором стоял епископ с клиром.
   Когда плывшие приблизились к берегу, стоявшие на берегу увидели, что это плывет не лодка, а ковчег, управляемый на воде двумя светоносными ангелами, которые тотчас же стали невидимыми, как только поставили ковчег на берегу. Епископ с народом, приняв ковчег с радостью и узнав, что он железный, весьма удивились тому, что столь великая тяжесть железа не потонула в пучине морской, но, как легкое дерево, плавало по водам. Облобызав честныя мощи святых мучеников, они поместили их до времени в тайном месте.
   Царя же Максимина, бывшаго еще в пути, постигло Божие наказание: уже давно, будучи душевно слепым, он лишился и телесных очей, при этом он сам разсказал своим домашним и друзьям, что был наказан чьими-то невидимыми руками; чрез несколько дней после этого он, нечестивый, умер.
   Епископ по смерти царя с великим почетом похоронил мощи святых мучеников у городской стены, да будут они как бы стражами городу, хранителями для плавающих по морям и врачами для одержимых болезнями во славу великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
   Святая Церковь воспевает им:

   "Мину чуднаго, Ермогена Божественного и Евграфа
купно священными сладкопении почтим еси,
яко почествовавшия Господа и страдальчествовавшия за Него,
и лика безплотных на небесех достигшие и чудеса точащие!"